Конечно, ничего Выкладывайте всё, что вам нравится - тем более, что стихотворения про слонёнка замечательное. И за восстановление исторической справедливости спасибо, сейчас отредактирую пост

Thegoldencat (Агнета)

Финроду

Вот и всё, за границами света
Места нет колебаньям и боли...
Стиснуть зубы. И хватит об этом.
Об отчаяньи тоже - довольно.

А за морем - серебряным нежность,
Жемчугами любви - ожиданье,
Там моя сероглазая вечность
Отказалась поверить в прощанье.

Здесь же - небо звончей и прозрачней
Тишина холоднее и выше...
Ты обязан поверить в удачу,
И забыть о сомнениях, слышишь?

Здесь встаёт ярко-алое утро,
Там - прохлада и шелест прибоя...
Умереть - это страшно и трудно,
Но трудней оставаться собою.

Отредактировано Гликерия (2008-12-03 17:44:32)

Агнета

Волчий остров

Здесь слишком много эльфийской эстель -
В осколке дня и разбитой песне,
Вечернем свете и волчьей яме,
В лучах, проснувшихся над морями.

Здесь слишком много эльфийской эстель -
В упавшем звуке, глухом и тесном,
В последнем вздохе и алом небе,
В легенде, что превратится в небыль.

Здесь слишком много эльфийской эстель -
Встаёт рассвет над проклятым местом,
Весенний ветер звенит надеждой:
Навек разрушена неизбежность.

Здесь слишком много эльфийской эстель -
Гораздо больше, чем в старых песнях.

Ах Анарион совершенно светел и прекрасен. А "Галадриэль - Финроду", мне кажется, скорее эпиграф к "Балладе"

Теперь -  Эол.

Hannah

* * *

Под ударом двойным разбивается дважды любовь,
Умирает душа, а не тело на острых камнях.
За свободу и смерть я опять расплатился тобой -
Я растратил до времени белое золото дня.

Но покуда я жив - и читаю судьбы приговор
Гордецам иноземным, легко осудившим меня.
Правосудие - ложь, слишком просто - убийца и вор:
Я растратил до времени белое золото дня.

Отпусти мое сердце, и память мою не тревожь,
Задуши эту боль и своих палачей обвиняй.
Сквозь века и законы летит окровавленный нож -
Я растратил до времени белое золото дня.

Не знаю толком, в какую темку стоит  скинуть этот фанфик, поэтому скидываю сюда. Всё равно два любителя творчества по Профессору собрались именно здесь

И да, может быть, это ни разу не канон, но от него...светло

Линдорэ

Автор - Jen Littlebottom, переводчица с английского -  Falathil

Она не помнила в своей жизни времени, когда бы он не опекал ее. Пока она была маленькой, он пел песни, что заставляли ветерок виться, играя ее волосами, что успокаивали грозы, что приманивали птиц под ее окна.
Позднее его песня осушала слезы, лившиеся, когда братья дразнили ее. Под эту песню она танцевала - босыми ногами ступая по теплой земле, своенравная и свободная. Это тогда, в час, когда она танцевала, он назвал ее Тинувиэль.
Она ни разу не видела его по-настоящему, но знала: он высок и темноволос, одет в серое. Если она смотрела на него в упор, он исчезал, растворялся в свете звезд. Вначале она тревожилась, что отец или матушка найдут его. Особенно отец: у него появилась странная привычка заглядывать к ней в комнату, когда приходил певец — словно бы он что-то искал.
Однажды она спросила, не боится ли он, что его обнаружат, но он лишь ответил:
- Я не тот певец, что нужен твоему отцу, Тинувиэль, - и более не заговаривал об этом.
Когда она была ребенком, он научил ее радости, что приносит песня.
***

Позднее она переросла страх перед грозами, стала дружить, а не враждовать с братьями. Она реже бродила в саду; в ней проснулась любовь к знаниям, и тихие вечера мирно протекали в библиотеке среди старых книг.
Он приходил реже, но по-прежнему в тихие ночи до нее доносились обрывки песен, порывы ветра приносили мелодии и зов — «Тинувиэль, Тинувиэль».
Она спросила его, как он думает: не ждет ли и ее судьба Лутиэн; он ответил, что более не вмешивается в судьбы других. Она спросила, сожалеет ли он, о том, что сделал; он ответил, что да.
Когда она подросла, он научил ее, как распознать, когда кто-то говорит неправду.
***

Вне владений отца она впервые услышала его на берегах моря. Он дал ей увидеть гнев, что таился под слезами братьев, вину, что ее отец возложил на себя. Песня объяснила ей, почему ее мать хотела — нет, почему ей пришлось уйти; и она кивнула, понимая.
Он дал ей слова, когда она не могла найти своих; помог понять, как проститься с той, что была ей и подругой, и матерью.
У моря он научил ее, как черпать силу в скорби.
***

Долго, долго она не слышала его. Быть может, он думал, что больше не нужен ей. Она заботилась об отце, утишала раны в сердцах братьев и ждала.
Она не понимала до конца, чего ждет, но и не стремилась к этому. Давным-давно одной из первых вещей, которым он научил ее, было терпение.
Он вновь пришел к ней в Лориене, когда она, нежданно для себя, встретила любовь.
— И вот судьба твоя решена, — сказал он, и некоторое время она молчала.
— Почему ты предал ее, если так любил? — спросила она.
— Предал, потому что любил, — ответил он. — И меньше любил себя, ибо предал ее.
Она улыбнулась.
— Так быть может, это правда - все влюбленные безумцы, — сказала она.
— Ты не безумна, — ответил он, и она поняла, что больше не надо спрашивать ни о чем.
В Лориене он научил ее не сомневаться в силе любви.
***

Снова в Лориене, он говорит с ней в последний раз. Он поет ей, чтобы утишить бурю ее горя, мелодия окутывает ее, и ей не холодно больше, и больше не страшно. Осенние листья падают, запутываются в ее волосах; она вновь танцует, босая, ступая по теплой земле, и он смеется.
— Тинувиэль, Тинувиэль!
И тогда она видит его, в первый и последний раз — таким, каким он был когда-то: высокий, статный, полный света, в зеленом и сером, цветах Дориата. Низко поклонившись, он улыбается ей.
— Иди к нему, — говорит он, и где-то за ним раскрывается дверь, и Эстель ждет ее. — Иди к нему, Тинувиэль.
И она идет, но прежде шепчет ему на ухо тайные слова, глядит в глаза — понял ли он? — и затем уходит: вся боль позади, вся скорбь лишь далекое воспоминание.
Прежде чем уйти, она научила его прощению.

Отредактировано Гликерия (2008-12-08 14:59:44)

О. "А сны мои достаточно глубоки... Я жду весны, чтоб уткнуться лицом в траву, которая еще помнит твои шаги..." Очень

Amarinn

The Non-Return of the King

Woe to you, oh fair Nargothrond!
You’ll be ruined and put to sack.
But to rebuilt your lofty halls
The King will never come back.

He gave an oath, and he has left
To help the lovers in lack.
But to drink sweet wine on a wedding feast
The King will never come back.

He went away with faithful ten
To meet black torments and rack.
And from the dungeons cold and deep
The King will never come back.

He solved his vow, redeemed intent –
The chains of doom to hack.
But the price is high – to the mortal lands
The King will never come back.

He is gone to the blessed and peaceful shore,
Where diamond waters wag.
And to the world of grief and woe
The King will never come back.

Конечно, эльфийский пафос дивен и лично мне никогда не надоедает, но захотелось выложить вот эту "сведлую-и-приграсную" вещь )

Iolf

***

Другие эльфы нас послали на фиг -
Мол, живности в лесах и так излишек.
А этот ходит, тренькает на арфе
И смотрит, как на собственных детишек.
Бывает, обнаглеешь: "Чё те надо,
Ном, мы ж для вас - неправильные звери?"
А он чуть-чуть нахмурится: "Неправда", -
И хрена ты сумеешь не поверить.

К слову сказать, меня  восхищают люди, которые  - как Амаринн - помимо превосходных стихов на своём языке умеют писать хорошие на чужом Это же как хорошо нужно плавать в море иностранного языка... Я-то в нём барахтаюсь по-лягушачьи, прилагая огромные усилия, чтобы не утонуть

А стихотворение о Финроде - да, очень доброе и звучит как этакая дружеская подколка с затаённой дружеской же нежностью

Ты знаешь, я больше не плачу. Твой город тих, высок и светел, и – как там? – дивно украшен... Вот это - очень. А стихотворения про Бильбо не понравилось. *вздыхает* Содержание, может быть, и неплохо, но форма слаба, на мой взгляд.

Если вы не против, я хотела бы выложить ранние стихи Ханны, посвящённые история Турина Турамбара

Hannah

АЭРИН

              «Стояла ночь судьбы на воскресенье…»

Стояла ночь судьбы на йестарэ,
Когда явился гость к закату дня,
И время, словно мошка в янтаре
Застыло для меня.
Вот-вот взметнется черный меч, остер,
В любимой и погибельной игре,
И догорит судьбы моей костер
В ночи на йестарэ.

О, Профессор велик, светел и прекрасен по умолчанию ^___^

А это, Арандилево, стихотворение о Турине по ритму очень напоминает предсказание.

Hannah

Что-то варится внутри - офигеть и дайте две! -
Не справляясь о цене и не думая, зачем,
С кем-нибудь поговорить о повинной голове,
О противной стороне и карающем мече.

Птицы тянутся на юг - караваном, косяком,
Где же мне найти приют, где же мне найти покой?
Никого не узнаю, с кем когда-то был знаком,
И меня не узнают, выясняют - кто такой?

Отвечаю - первый нах, мама, здравствуй, это я -
Молью трачены штаны, гнилью трачена мечта.
Погоди об именах - все они не настоя...

И признанием вины - шепот черного меча.

Отредактировано Гликерия (2008-12-17 20:29:48)

Hannah

***
Турин бредет в Дор-Ломин. Снежок летит,
Путь узнаваем, но безнадежно долог.
Месяц над лесом стынет. А он грустит,
Что под вастаками, верно, не ставят елок.

Взгляд – не героя, безумца и беглеца –
Мальчика, не забывшего, как, бывало,
Тихо мерцала звезда о восьми концах,
Сонно кружились резные фигурки валар.

Он вспоминает - искры летели вверх,
Гости плясали, в праздничное одеты.
И, запрокинув голову, шепчет:
- Где ты?
Что тебе стоит – маленький фейерверк?

Отредактировано Гликерия (2008-12-17 20:36:41)

Hannah

Белег

Куда нас тянет в эту злую осень?
Здесь мерзнет лес и умирают реки,
А мы прощенья друг у друга просим,
Не ведая, что связаны навеки.

Я не умею делать предсказаний,
Я не стараюсь справиться с судьбою,
Но те, кто руки мне вчера связали,
Еще сильней связали нас с тобою.

На грани слуха лязгающий скрежет:
Мол, черный меч ко мне вернется снова.
Но этих пут и он не перережет:
Мы связаны - и более ни слова.